Неточные совпадения
Гремит на Волге музыка.
Поют и пляшут девицы —
Ну, словом, пир горой!
К девицам присоседиться
Хотел старик, встал на ноги
И чуть не
полетел!
Сын поддержал родителя.
Старик стоял: притопывал,
Присвистывал, прищелкивал,
А глаз свое выделывал —
Вертелся колесом!
Гремят отдвинутые стулья;
Толпа в гостиную валит:
Так пчел из лакомого улья
На ниву шумный рой
летит.
Довольный праздничным обедом
Сосед сопит перед соседом;
Подсели дамы к камельку;
Девицы шепчут в уголку;
Столы зеленые раскрыты:
Зовут задорных игроков
Бостон и ломбер стариков,
И вист, доныне знаменитый,
Однообразная семья,
Все жадной скуки
сыновья.
«Да, да, — говорил он какой-нибудь бабе в мужском армяке и рогатой кичке, вручая ей стклянку гулярдовой воды или банку беленной мази, — ты, голубушка, должна ежеминутно бога благодарить за то, что
сын мой у меня гостит: по самой научной и новейшей методе тебя
лечат теперь, понимаешь ли ты это?
Сыны любимые победы,
Сквозь огнь окопов рвутся шведы;
Волнуясь, конница
летит...
В два года она лишилась трех старших
сыновей. Один умер блестяще, окруженный признанием врагов, середь успехов, славы, хотя и не за свое дело сложил голову. Это был молодой генерал, убитый черкесами под Дарго. Лавры не
лечат сердца матери… Другим даже не удалось хорошо погибнуть; тяжелая русская жизнь давила их, давила — пока продавила грудь.
В свою очередь, она придет и к нему, верующему
сыну веровавших отцов, и, свободному, даст крылья, чтобы
лететь в царство свободы, навстречу свободным отцам…
Брат мой милый! коли меня пикой, когда уже мне так написано на роду, но возьми
сына! чем безвинный младенец виноват, чтобы ему пропасть такою лютою смертью?» Засмеялся Петро и толкнул его пикой, и козак с младенцем
полетел на дно.
— Пусть попробует он, окаянный антихрист, прийти сюда; отведает, бывает ли сила в руках старого козака. Бог видит, — говорил он, подымая кверху прозорливые очи, — не
летел ли я подать руку брату Данилу? Его святая воля! застал уже на холодной постеле, на которой много, много улеглось козацкого народа. Зато разве не пышна была тризна по нем? выпустили ли хоть одного ляха живого? Успокойся же, мое дитя! никто не посмеет тебя обидеть, разве ни меня не будет, ни моего
сына.
Сыны Бородина, о кульмские герои!
Я видел, как на брань
летели ваши строи;
Душой восторженной за братьями
летел…
Все служебное время года он читал дела, обрабатывал свои «мнения» да исподтишка любовался
сыном Сержем, только что перешедшим во второй курс университета, а летом подбивал дорожки в саду своей подмосковной,
лечил гомеопатиею баб и мужиков да прививал оспу ребяткам, опять издали любуясь
сыном, поставленным матерью в положение совершенно независимое от семейства.
Говорят, что он рыдал нам ним, как над родным
сыном; прогнал одного ветеринара и, по своему обыкновению, чуть не подрался с ним и, услышав от Федьки, что в остроге есть арестант, ветеринар-самоучка, который
лечил чрезвычайно удачно, немедленно призвал его.
Наследство, полученное ею от своего супруга, было тоже не велико: оно состояло из подполковничьего чина, из единственного
сына и из собрания рецептов, как
лечить лошадей от шпата, сапа и проч., на каждом рецепте был написан поразительный пример успеха.
Как кончишь притолоки, так и ступай! — повторил Глеб, обращаясь к
сыну, который после первого наказа отца так деятельно принялся за работу, что только щепки
летели вокруг.
— Потеха! — сказал о. Христофор и махнул рукой. — Приезжает ко мне в гости старший
сын мой Гаврила. Он по медицинской части и служит в Черниговской губернии в земских докторах… Хорошо-с… Я ему и говорю: «Вот, говорю, одышка, то да се… Ты доктор,
лечи отца!» Он сейчас меня раздел, постукал, послушал, разные там штуки… живот помял, потом и говорит: «Вам, папаша, надо, говорит, лечиться сжатым воздухом».
И пошла тихо и мирно жизнь в селе Плодомасове. Мать не нарадуется, что видит
сына, и дни
летят для нее как краткие мгновенья. Ей и в голову не приходит осведомиться: так ли весело в деревенском уединении
сыну ее, как весело ей от единой мысли, что он с нею под одной кровлей.
«Беда! — сказал он, — князя не видать!
Куда он скрылся?» — «Если хочешь знать,
Взгляни туда, где бранный дым краснее,
Где гуще пыль и смерти крик сильнее,
Где кровью облит мертвый и живой,
Где в бегстве нет надежды никакой:
Он там! — смотри:
летит как с неба пламя;
Его шишак и конь, — вот наше знамя!
Он там! — как дух, разит и невредим,
И всё бежит иль падает пред ним!»
Так отвечал Селиму
сын природы —
А лесть была чужда степей свободы!..
— А ведь, пожалуй, ты прав,
сын скорпиона и мокрицы… У тебя есть нюх на всё подлое, да… Уж по харе этого юного жулика видно, что он добился своего… Сколько взял с них Егорка? Он — взял. Он их же поля ягода. Он взял, будь я трижды проклят. Это я устроил ему. Горько мне понимать мою глупость. Да, жизнь вся против нас, братцы мои, мерзавцы! И даже когда плюнешь в рожу ближнего, плевок
летит обратно в твои же глаза.
«Приезжает ко мне дама, просит навестить ее больного
сына. Еду. Небольшая, но очень уютная и милая квартирка; сын-гимназист лежит в тифе. Я спрашиваю,
лечил ли его кто-нибудь раньше. Мать брезгливо поморщилась.
Он взял последнего
сына и
полетел с ним через море.
Папа
лечил у доктора Ульянинского его
сына Митю. Он был с Ульянинским в очень хороших отношениях.
«Он принял отставку (от генерал-губернаторства) потому единственно, что
сын, десятилетний мальчик, воспитывавшийся у бабушки (в Малороссии) сделался нездоров, так что надо было
лечить его путешествием. Посему генерал целый год ездил с ним по Германии и Италии».
Во дворе около сарая стояли
сыновья Жмухина: один лет девятнадцати, другой — подросток, оба босые, без шапок; и как раз в то время, когда тарантас въезжал во двор, младший высоко подбросил курицу, которая закудахтала и
полетела, описывая в воздухе дугу; старший выстрелил из ружья, и курица, убитая, ударилась о землю.
Лекарство, исцелившее меня, настолько прекрасно, что я смело рекомендую его всем безнадежно влюбленным и опубликую его в ближайшем нумере «
Сына Гостиного Двора» и даже, мало того, — подобно Рукину и Истомину, лечащим от запоя, буду
лечить от любви. Людям, решающимся на самоубийство вследствие безнадежной любви, советую испытать на себе это средство перед самоубийством: попытка не помешает, а пустить себе пулю в лоб или утопиться всегда можно успеть и после.
— Не
лечить ли уж кого из ваших слуг? Боже сохрани! Раз вздумал один здешний барон, старичок, полечиться у него: как пить дал, отправил на тот свет! Да и мальчик баронский слуга, которого он любил, как
сына, лишь приложился к губам мертвого, чтобы с ним проститься последним христианским целованием, тут же испустил дух. Так сильно было зелье, которое Антон дал покойнику!
— Нет, я служил в Одессе, секретарём городской управы… Там с самого начала войны началось сильное одушевление, которое до того охватило меня, что я бросил семью и
полетел сюда. Случайно мне посчастливилось попасть в отряд, который шёл в Корею — в него принимались и добровольцы… Это было в начале марта. На днях я только что вернулся сюда и сегодня наконец получил радостную телеграмму из дому. Дочь кончила курс в гимназии,
сын также блестяще оканчивает свои выпускные гимназические экзамены…
И Андрей,
сын зодчего Аристотеля,
полетел исполнять волю боярина. Из клети, которую покуда будем звать оружейною, железные двери, запиравшиеся сзади крюком, а на этот раз отворенные, вели в темные переходы; отсюда, по лесенке с перилами, можно было пробраться в терем Анастасии. С другой стороны, из задних покоев боярина, на правом крыле дома, вилась к тому же терему другая лестница, и обе, будто играючи, сходились в теплых верхних сенцах, разделявших покои Анастасии от клети ее мамки.
Лети ко прадедам, орёл,
Пророком славной мести!
Мы твёрды: вождь наш перешёл
Путь гибели и чести;
С ним опыт,
сын труда и лет;
Он бодр и с сединою;
Ему знаком победы след…
Доверенность к герою!
Нет, други, нет! не предана
Москва на расхищенье;
Там стены!.. в россах вся она;
Мы здесь — и Бог наш мщенье.